Развитие новых форм дипломатии и технологий дипломатических отношений в период «холодной войны»

Одна из новых форм мировой дипломатии – «челночная дипломатия» – появилась тогда, когда еще существовали две супердержавы, и прежде всего от их взаимоотношений зависел ход международных процессов. Все внимание других государств было приковано к дипломатии США и СССР. Появление новых форм дипломатии, которые часто выходили за рамки традиционных дипломатических методов, не было случайным. К этому США подталкивали сама жизнь и неудачи страны в области внешней политики.

В конце 60 – начале 70-х годов геополитическое положение США резко ухудшилось. Уже несколько лет они вели войну во Вьетнаме, конца которой не было видно. Резко обострились отношения США с СССР прежде всего из-за принявшей огромные размеры гонки вооружений, которая не только для СССР, но и для США была крайне обременительной, да к тому же и бесперспективной. США не имели в то время дипломатических отношений с крупнейшей державой мира – КНР. Они практически противопоставляли себя Китаю. США поддерживали агрессию Израиля против арабских стран, большинство из которых осуждали американскую политику на Ближнем Востоке. Т. о. в лице ряда крупнейших государств мира, некоторых международных организаций (например, Лиги арабских государств) они имели не сторонников, а скорее противников.

Именно в это время помощник президента США по национальной безопасности Г. Киссинджер разработал планы окончания войны во Вьетнаме, улучшения отношений с СССР, установления отношений с Китаем и развязки ближневосточного конфликта между Израилем и Египтом. Для осуществления этой программы потребовались новые методы и новые дипломатические контакты. Так появилась «челночная дипломатия». Ее первые приемы отрабатывались на переговорах с Вьетнамом, Китаем и СССР, Израилем и Египтом. Эта дипломатия была сверхтайной, сверхсекретной, скрытой даже от многих руководящих американских политиков и дипломатов.

В разрешении конфликта должно было участвовать минимальное число лиц, а о наиболее важных его частях знали иногда только президент и Киссинджер. Надо было соблюсти такую конфиденциальность, чтобы уступки США стали ясными только после объявления о почетном мире, а не в ходе переговоров. Поэтому появилось и другое название этой дипломатии – «тихая дипломатия», когда оппозиционная партия была бы поставлена перед свершившимся фактом накануне заключения мира.

Главные переговоры должно вести только одно лицо, которому полностью доверяет президент и которое не будет нуждаться в дополнительных инструкциях, и об этом будет знать другая сторона.

Переговоры должны вестись не рядовым дипломатом или политиком, а личностью, уже зарекомендовавшей себя в политике и дипломатии, в науке МО, которая может произвести впечатление на вьетнамских участников переговоров самого высокого ранга, добиться их доверия и уважения, на дипломатов, которые, как руководители СССР, КНР, Египта и Израиля, могли бы сами решать сложнейшие проблемы и имели бы для этого все необходимые полномочия. Переговоры вел Киссинджер.

Наиболее полное выражение эта дипломатия получила в посреднических усилиях госсекретаря в урегулировании ближневосточной проблемы. Именно эта его деятельность и получила название «челночная дипломатия» или «конкорд дипломатия». Формально ее можно было бы охарактеризовать как «скоростную», как непрерывное перемещение из одной точки в другую, как встречи со всеми заинтересованными сторонами (с теми, кто участвует в конфликте, и с теми, кто влияет на его разрешение). И не просто встречи, а непрерывные переговоры. По существу Киссинджер взял на вооружение принцип Ришелье «о непрерывности переговоров», о «постоянных переговорах».