Три поколения прав человека

Введение

За последние два столетия представления о естественной природе определенных прав, которыми должны обладать все люди, сформулированные мыслителями раннего Нового времени в качестве нормативного идеала, превратились в основополагающие принципы международного права. Более того, объем таких неотъемлемых прав существенно увеличился.

В соответствии с этим они и структурируются по категориям и наименованиям. Однако эти права различаются не только по сферам жизнедеятельности, по времени возникновения. Отсюда — появление понятия «поколения нрав человека» [5, с.257].

Появление каждого нового поколения означало не просто механическое расширение корпуса признаваемых прав, но усвоение принципиально новой логики рассуждения и аргументации, что нередко приводит к серьезным и трудно разрешимым конфликтам «новых» прав со «старыми».

Первое поколение прав человека

К первому поколению относятся права личные и политические, а также часть экономических (право на частную собственность, которое в раннелиберальной теории рассматривалось не только как естественная возможность распоряжаться плодами своего труда и предприимчивости, но и как гарантия личной свободы; свободы экономической деятельности и свободы контракта). Признание этих прав началось с эпохи буржуазных революций в Европе и Америке (хотя в Великобритании, например, их «родословная» прослеживается от средневековых актов, даровавших некоторые из таких прав отдельным сословиям). Однако даже в тех странах, где революции оказались успешными, потребовалось немало времени, чтобы права первого поколения стали рассматриваться как действительно всеобщие, ибо различные группы населения подвергались дискриминации (бедняки, рабочие, женщины) или вообще не рассматривались в качестве субъектов прав человека (рабы, темнокожие). На формирование представлений о первом поколении прав определяющее влияние оказала философия либерализма.

Отличительной особенностью прав первого поколения считается то, что все они опираются на негативную концепцию свободы, в рамках которой свобода понимается как отсутствие принуждения, возможность действовать по собственному выбору, не подвергаясь вмешательству со стороны других [1, c. 19-29].

С точки зрения негативной концепции свобода прямо пропорциональна объему тех сфер деятельности, в которых человек может правомерно рассчитывать, что не станет объектом чужого вмешательства и сможет действовать по собственному усмотрению. В роли главного «агента принуждения» в данном случае безусловно выступает государство, поскольку оно располагает неизмеримо большими возможностями принуждать, чем индивиды и гражданские ассоциации. И в этом смысле права первого поколения - это права, защищающие свободу человека от необоснованного вмешательства государства (в процессе как административной, так и законодательной деятельности).

Однако осуществление свободы в обществе, где неизбежно сталкиваются разные воли, возможно лишь в случае, если установлены очевидные, всем известные и равные для всех правовые рамки, в пределах которых человек не должен испытывать принуждение ни со стороны государства, ни со стороны других людей.

Определение критериев, на основании которых должны устанавливаться эти рамки, оказывается довольно сложной философской задачей. Обычно ее решение ориентируется на принцип равенства прав индивидов (осуществление права одного человека не должно нарушать права и свободы других). Большое значение для определения критериев границ реализации прав имел принцип, сформулированный английским философом Дж. С. Миллем в эссе «О свободе» (1859 г.): «Единственная цель, оправдывающая законное применение власти к любому члену цивилизованного общества против его воли, есть предотвращение вреда для других людей». (Впрочем, данный принцип, по мнению многих критиков, небезупречен как в силу неопределенности формулировок, так и из-за примененного Миллем способа аргументации).

Единственный агент, который может установить правовые рамки, делающие свободу возможной, и принудить к соблюдению этих рамок - государство. На него же возлагается еще одна важная функция: рассуживание неизбежно возникающих конфликтов между правами разных индивидов (здесь уместно вспомнить рассуждения Дж. Локка, который аргументировал необходимость заключения общественного договора и создания государства тем, что в отсутствие беспристрастного арбитра невозможно защитить естественные права, ибо стороны конфликта оказываются «судьями в собственном деле», что делает невозможным справедливое решение). Таким образом, функции государства, связанные с защитой и обеспечением прав первого поколения, заключаются, во-первых, в регулировании границ их реализации, а во-вторых - в рассуживании споров о правах. Важной особенностью механизма обеспечения прав первого поколения является то, что все носители этих прав рассматриваются как равные; действия государства по обеспечению этих прав в равной мере относятся ко всем людям (что находило воплощение в идее равенства перед законом).

Считается, что права первого поколения - это основа института прав человека (basic rights). Они интерпретируются международными документами как неотчуждаемые и не подлежащие ограничению (не путать с регулированием способов реализации этих прав). Некоторые западные специалисты склонны именно эти права рассматривать в качестве собственно «прав человека», полагая, что права второго и третьего поколения являются всего лишь «социальными притязаниями».

Второе поколение прав человека

Ко второму поколению относят часть экономических прав (право на труд, на справедливые и благоприятные условия труда, на защиту от безработицы, на отдых и др.), а также социальные и культурные права.

Второе поколение прав человека сформировалось в процессе борьбы пародов за улучшение своего экономического уровня, повышение культурного статуса (так называемые «позитивные права»), для реализации которых требуется организационная, планирующая и иные формы деятельности государства по обеспечению указанных прав [5, с.259].

Признание этих прав стало результатом острейшей борьбы, сначала в капиталистических странах, а затем, после Октябрьской революции и второй мировой войны, - между мировыми социальными системами. Главными «идейными вдохновителями» этого поколения прав стали социалисты; вместе с тем, важную роль сыграли и «новые либералы» (Т. Х. Грин, Л. Т. Хобхауз, Дж. А. Хобсон, в России - П. И. Новгородцев, Б. А. Кистяковский, С. И. Гессен и др.), настаивавшие на необходимости пересмотра негативной концепции свободы.

Можно отметить бисмарковскую социальную политику. На основе Манифеста германского кайзера 1881 г. в стране была установлена единая система социального обеспечения в сфере социального страхования. Веймарская конституция 1919 г. закрепляла возможность добывать себе содержание трудом (это право не могло быть обеспечено в послевоенной Германии), право па социальное страхование в случае старости, болезни и т. д. Конституция в ст. 151 отмечала, что «строй хозяйственной жизни должен соответствовать началам справедливости и «целям обеспечения для всех существования, достойного человека» [5, с.259].

Решающую роль в признании прав второго поколения сыграл СССР, который - не в последнюю очередь из идеологических и политических соображений - неизменно настаивал на включении прав второго поколения в международно-правовые документы. В результате права второго поколения сначала нашли отражение во Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), а затем были закреплены в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.).

Признание прав второго поколения означало существенные изменения в концепции прав человека. В основе этих изменений лежало позитивное понимание свободы как реальной возможности осуществления своей воли (to do something worth doing) наравне с другими людьми. Обладание свободой, понимаемой таким образом, предполагает не просто отсутствие принуждения со стороны других людей, но наличие определенных возможностей, в частности, материальных ресурсов - в противном случае человек зачастую не может воспользоваться своим правом.

С философской точки зрения обоснование позитивной концепции свободы оказывается непростой задачей, ибо осуществление нашей воли может ограничиваться множеством факторов; вопрос в том, какие из этих факторов действительно требуют «исправления». Ответ на этот вопрос предполагает, что мы должны придерживаться определенной концепции блага, позволяющей нам ранжировать хорошее и плохое, отличать правомерные (valid) притязания от неправомерных. Однако у наших оппонентов может быть другая концепция блага. Рационально доказать превосходство одной концепции над другой невозможно (ибо это - вопрос ценностей). Действовать же, исходя из определенной концепции блага, значит навязывать оппонентам свою точку зрения и неизбежно ограничивать их свободу. Примерно так аргументируют свою позицию критики позитивной концепции свободы [1, c. 30-34].

Их оппоненты указывают на то, что некоторые виды возможностей тем не менее могут и должны быть уравнены на основе более или менее полного консенсуса. Основой этого консенсуса является представление о праве человека на достойную жизнь.Концепция права на достойную жизнь апеллирует к аргументам, лежавшим в основе самой идеи естественных прав человека (обладание этими правами некоторые авторы объясняли наличием у всех людей особого человеческого достоинства (dignity)); таким образом, права второго поколения, с этой точки зрения, могут рассматриваться как расширение и развитие исходной идеи естественных прав человека.

Вместе с тем, права второго поколения предполагают совершенно иной механизм реализации и возлагают на государство новые задачи. Согласно «классическим» либеральным представлениям, государственное правовое регулирование следует определенным принципам: общие «правила игры» касаются преимущественно публичной сферы и с формальной точки зрения равно относятся ко всем категориям граждан. Требование возложить на государство обязанности по обеспечению «права на достойную жизнь» коренным образом меняло эту схему. С одной стороны, методы правового регулирования, характерные для публичной сферы, в определенной мере переносились на сферу частных договорных отношений (например, обеспечение справедливых и благоприятных условий труда), что само по себе воспринималось как ущемление личной свободы. С другой стороны, распределительные функции, которые государство приобретало в рамках обеспечения прав второго поколения, означали необходимость разного отношения к различным категориям граждан (что представлялось нарушением принципа юридического равенства).

Неудивительно, что это вызывало сопротивление «старых либералов». Как писал русский государствовед Б. Н. Чичерин, «право одно для всех; человеколюбие же имеет в виду только известную часть общества, нуждающуюся в помощи». Государство не должно изменять право, ущемляя свободу богатых ради бедных [2].

Сторонники «новой» точки зрения настаивали на необходимости «позитивного» понимания свободы. «Задача и сущность права состоит действительно в охране личной свободы, - писал П. И. Новгородцев, - но для осуществления этой цели необходима и забота о материальных условиях свободы: без этого свобода некоторых может остаться пустым звуком» [2].

Право на достойную жизнь пробивало дорогу к признанию в острой борьбе, и в основе этой борьбы лежали не только «эгоистические» классовые интересы, но и разные представления о праве.

В конечном итоге права второго поколения получили признание, в частности, в международных документах, в качестве прав человека. Вместе с тем, эти права носят более относительный характер, нежели права первого поколения. Международное сообщество не предъявляет каких-то жестких критериев к осуществлению этих прав. В частности, статья 2 «Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах» указывает, что «каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется… принять в максимальных пределах имеющихся ресурсов меры к тому, чтобы обеспечить постепенно полное осуществление признаваемых в настоящем Пакте прав всеми надлежащими способами, включая, в частности, принятие законодательных мер».

Осуществление прав второго поколения зависит, с одной стороны, от наличия материальных ресурсов, с другой - от изменчивого баланса разных точек зрения относительно приемлемых масштабов перераспределения. Известный польский правозащитник Марек Новицкий справедливо рассматривает социальные права как результат общественного договора, подчеркивая, что «это все делается на наши деньги, и это наше дело, сколько денег мы отдадим государству, чтобы оно нам что-то гарантировало, а какой частью хотим распоряжаться сами».

Таким образом, обеспечение прав второго поколения требует иной, по сравнению с первым поколением, стратегии не только от государства, но и от правозащитных организаций: объем их реализации может быть предметом «переговоров» государства с налогоплательщиками.

Третье поколение прав человека

В период после второй мировой войны стало формироваться третье поколение прав человека. Их природа составляет предмет дискуссий. На наш взгляд, особенность этих прав состоит в том, что они являются коллективными и могут осуществляться общностью, ассоциацией [5, с.260].

Вместе с тем, дискуссии о признании третьего поколения прав человека не прекращаются и в настоящее время. Права этой новой группы довольно разнородны, в силу чего в литературе по-разному объясняется их специфика, а дискуссии, связанные с их признанием, ведутся в разных плоскостях. Предметами этих дискуссий, в частности, являются следующие вопросы:

 Кто является субъектом прав человека: исключительно индивиды или индивиды и группы?

 Являются ли права человека универсальными или культурно-особенными, отражающими специфический опыт западных стран?

 Должна ли в вопросах, связанных с правами человека, учитываться культурная специфика конкретных стран или групп?

 Правомерна ли «позитивная дискриминация», т. е. предоставление дополнительных возможностей для реализации своих прав группам, которые находятся в наименее благоприятных условиях? Не является ли она нарушением самой идеи естественных прав человека? и др.

В литературе можно встретить разные точки зрения относительно специфики третьего поколения прав. Иногда их определяют как «права солидарности», т. е. права, которыми индивиды обладают коллективно, в силу своей принадлежности к определенной группе. Иногда права третьего поколения рассматривают как коллективные права, т. е. такие, которые могут осуществляться не отдельным человеком, а коллективом, общностью, нацией.

Отличие прав первого и второго поколений от коллективных прав третьего поколения заключается в типе отстаиваемых этими правами интересов. По сути дела, права как первого, так и второго поколения можно рассматривать как выражение индивидуальных интересов — будь то частные интересы личности или право личности принимать участие в жизни сообщества (право на свободу ассоциаций или религии, например). Характерной особенностью прав нового, третьего поколения является то, что они защищают определенные интересы, которые не так просто классифицировать с точки зрения их ценности для отдельных индивидов. Важность некоторых прав третьего поколения можно понять только в рамках « их совокупной ценности для всех членов группы, так как благами подобного типа все члены группы могут пользоваться только совместно [2].

В действительности права, относимые к третьему поколению, весьма неоднородны. С одной стороны, это так называемые «неотчуждаемые» коллективные «права народов», к числу которых относятся: право народа на существование, на самоопределение, на развитие, на суверенитет над своими естественными богатствами и природными ресурсами, право на благоприятную окружающую среду, на равноправие с другими народами, право на развитие и др. Основы этих прав заложены в международных документах, закреплявших основные индивидуальные права (Уставе ООН, Всеобщей декларации прав человека, Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г., международных пактах 1966 г. и др.).

С другой стороны, к третьему поколению относят специальные права так называемых маргинальных слоев населения, которые в силу физиологических или социальных причин не имеют равных с остальными гражданами возможностей по осуществлению общих прав и свобод и потому нуждаются в специальной поддержке со стороны национальных государств и мирового сообщества. Эти права вытекают из права на свободу от дискриминации по половому, расовому, национальному или возрастному принципу. К числу тех категорий, которые могут рассматриваться в качестве носителей таких специальных прав, относят детей, женщин, молодежь, престарелых, инвалидов, беженцев, представителей национальных и расовых меньшинств и др. Носителями таких прав являются индивиды, но лишь постольку, поскольку они принадлежат к определенным социальным группам. Главные возражения против их легитимации в качестве прав человека связаны с опасностью размывания заложенной в этом институте исходной идеи - идеи естественных прав, которыми все люди обладают в равной мере. Защитники этих прав аргументируют свою позицию ссылками на невозможность защитить права данных категорий в рамках имеющейся социальной структуры и необходимостью обеспечить их реализацию с помощью особых правовых возможностей.

Хотя многие из этих прав уже нашли отражение в международном праве, вокруг них в разных политических и культурных плоскостях ведутся активные споры. В роли субъектов, требующих признания прав третьего поколения, выступают как страны «третьего мира», рассматривающие, к примеру, право на развитие как средство борьбы с западной гегемонией, так и маргинальные группы в самих западных странах, а также выступающие от их лица интеллектуалы. Таким образом, в центре этих споров оказываются, с одной стороны, проблемы «догоняющей модернизации», а с другой - заботы постмодернистского общества, обеспокоенного сохранением и «равным признанием» идентичности.

Еще более гетерогенными стали философские позиции спорящих сторон, что делает проблематичной возможность достижения согласия на уровне интерпретации и обоснования принципов. Французский философ Жак Маритен предлагал рассматривать права человека как «некий свод практических истин, касающихся совместной жизни людей, по поводу которых они могут прийти к согласию». Однако «тщетно было бы искать рациональное обоснование этих выводов и прав», поскольку речь идет «о практическом согласии людей, которые по своим теоретическим взглядам являются противниками» [3, с.75].

Заключение

Таким образом, институт прав человека чрезвычайно динамичен и чутко реагирует на происходящие в обществах изменения. В 1990-х годах специалисты заговорили о перспективе формирования четвертого поколения прав человека, связанного с сохранением генетической идентичности - потребность в таких правах связана с новыми возможностями генной инженерии. Возможно, на горизонте - пятое или шестое поколение прав…

Очевидно, что корпус прав, требующих защиты, неизбежно будет расширяться. Вместе с тем, этот процесс нельзя оценивать однозначно. С одной стороны, расширение круга признаваемых прав должно усиливать правовую защищенность личности. С другой - каждое «поколение» приносит с собой новую логику узаконивания притязаний, именуемых правами человека, и неизбежные конфликты «новых» прав со «старыми», в результате чего уровень защищенности может не возрасти, а снизиться. Неудивительно, что некоторые специалисты выражают сомнение в том, что все эти притязания должны рассматриваться в качестве неотъемлемых прав.

Несомненно, негативное влияние на «экстенсивное» развитие международного гуманитарного права оказывает стремление многих государств использовать права человека как инструмент политической борьбы. К сожалению, завершение «холодной войны» не положило конец такой практике.

Таким образом, сфера прав человека сейчас, как и прежде, остается полем острой идеологической, политической и даже культурной борьбы, и перспективы ее развития по-прежнему определяются конфигурацией многих факторов.

Список использованной литературы

1. Берлин И. Две концепции свободы // Современный либерализм: Ролз, Бёрлин, Дворкин, Кимлика, Сэн-дел, Тейлор, Уолдрон. - М.: Дом Интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1988. С.19-29.
2. Бродко И., Квасовец Н. Современное научное понимание права прав человека (аналитический обзор книги «Право прав человека») // Белорусский журнал международного права и международных отношений 2001/2
3. Маритен Ж. Человек и государство. - М.: Идея-Пресс, 2000. С.75.
4. Мюллерсон Р. А. Права человека: идеи, нормы, реальность. — М.: Юрид. лит., 1991.—160 с.
5. Права человека. Учебник для вузов. Ответственный редактор — член-корр. РАН, доктор юридических наук Е. А. Лукашева. — М.: Издательство НОРМА. 2000. — 573 с.