О балансе сил в Восточной Азии

Изменение баланса сил в Восточной Азии как отражение трансформации структуры региональной подсистемы. 

Победа Д. Трампа на президентских выборах в США добавила турбулентности в процесс изменения баланса сил в Восточной Азии. При администрации Б. Обамы ситуация в регионе представлялась более или менее прогнозируемой - американский «разворот» в Тихоокеанскую Азию не оставлял сомнений в серьезности намерений Вашингтона препятствовать росту экономического и политического влияния Пекина как в АТР, так и в СВА. Однако новый президент решил основательно скорректировать содержание тихоокеанской политики. Прежде всего изменения коснулись Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП).

Выходом США из ТТП Трамп фактически разрушил проект своего предшественника, пошатнув при этом всю архитектуру региональной безопасности. Одностороннее и несогласованное решение в рамках многостороннего соглашения по ТТП придало новой тихоокеанской политике «окрас» непредсказуемости, что значительно повысило геополитические и геоэкономические риски для региональных союзников США - Сеула и Токио.

Несмотря на всю спорность статистических данных по экономическому росту КНР, очевидно, что ее экономика развивается весьма высокими темпами (6,5-10% в год). Такой быстрый рост соседа на фоне затяжной рецессии и дефляционных тенденций в Японии не мог не вызвать озабоченности японских экспертов.

Очевидно, что Восточноазиатский регион занимает особое место не только во внешнеэкономических связях Японии, но и в ее внешней политике в целом. Между тем устойчивый тренд негативных для Японии изменений в экономическом, политическом и стратегическом балансе сил в регионе требует от Токио существенной корректировки традиционного подхода к Восточной Азии как к своему «заднему двору». Если до конца 1980-х - начала 1990-х годов у «стаи летящих гусей», образованной «четырьмя малыми драконами» - Гонконгом, Тайванем, Сингапуром и Южной Кореей, вожаком была Япония, то теперь с учетом стремительного роста китайской экономики и повышения роли КНР в региональной торговле и инвестициях лидером «стаи» стал Китай.

В условиях обостряющегося с конца 1990-х годов дефицита внешнеполитических ресурсов Токио ищет новые, менее затратные инструменты сохранения своего влияния на эти страны, призванные обеспечить там интересы японской политики и бизнеса. Неудивительно, что в реализации концепции «Восточноазиатского сообщества» под японским руководством и по японской же модели в стране Восходящего солнца видят наиболее рациональный путь к достижению своих стратегических целей.

Исходя из складывающихся в регионе новых реалий в экономической, политической и других областях, Токио проводит курс на укрепление всесторонних отношений со странами региона. Принципиальная позиция, сформулированная в концепции «открытого регионализма», заключается в том, что региональное сотрудничество между восточноазиатскими странами должно осуществляться в интересах предотвращения политики изоляционизма с упором на интересы регионального экономического сотрудничества. В действительности, политика Японии состоит в колебании между восточноазиатской и азиатско-тихоокеанской моделями интеграции, принципиальное различие которых заключается в возможности участия США во вновь создаваемых структурах.

Отношения с Вашингтоном занимают беспрецедентное место в формировании внешнеполитического менталитета японцев и во всей внешней политике страны. Можно согласиться с утверждением, основной смысл которого сводится к тому, что политика Соединенных Штатов Америки стала важнейшим политико-образующим фактором для Японии.